В заповедных рощах эвкалипта,
Где жираф венчался с антилопой,
Патриоты Древнего Египта
Не шутя поцапались с Европой.

«Эфиёбия, Ебипто-недоразвия» –
Европейцы недругов стыдили,
Те в ответ, хлебнув до безобразия,
Их бросали в омут крокодилий.

И кричали: «Сами вы с Потопа
Головы-то вынули из мрака?
Жарила гуманная Европа
Тех, кто мыслил вольно и инако».

Так и ворошат быльём поросшее,
Но у рек низовье не верховье:
Надо друг у друга взять хорошее –
И, глядишь, развеется плохое.

Правда, в основании ликбеза
Нужен поиск свежего проекта,
Если в рукавицах из железа
Правит мозгом опытная секта.
(12 ноября 2025)

Он был корифей из трущобной трухи –
Она же – студентка-малютка.
Она полюбила его за стихи –
Он знал, что она проститутка.

Но, в древней профессии знавшая смак,
Торговка блистательным телом,
Она заводила поэта, да так,
Что стал он писцом неумелым.

«Зачем тебе рифма, ведь я же твоя!»
Шептала студентка филфака.
Ну, что ж, и такая бывает семья,
Как древняя знает Итака.

И всё б ничего, только жизнь колесом
Катилась в пределах квадратных:
Поэт убедился, что стал невесом
Весь дар его в ласках приятных.

И выбор ужасный поэта настиг,
Ударив по нервам неслабо:
Она – или звонкий, стремительный стих,
Она – или с крыльями баба.

Истории этой логичный конец,
Томим познавательной жаждой,
Теперь пусть придумает всяк молодец…
Короче, пусть думает каждый.
(4 октября 2025)

Читал стихи я молодых:
Что ни стишок – то хук под дых.

Иной стишок как из кишок,
Шок, не успевший на горшок.

Прочёл и старых наконец –
Так там вдвойне стихописец!

Но все – в дипломах и призах,
Все – аки черти в образах.

Нет, есть шедевры, но не в счёт:
Пустышкам – слава и почёт.
(31 августа 2025)

Заказная «газель». Трое вышли –
Самый старший и двое – моложе.
С багажом – едут в Лондон, в Париж ли?
Нет, куда-то поближе, похоже.
И, конечно же, лицами схожи.

В этих лицах уверенность – камень!
Без добавок – качки в самом теле.
Видно, только что сдали экзамен
И программ насмотрелись по теле-.
В общем, – парни для заданной цели.

Грянет слава великому братству!
Но вороны поступят сурово.
Утро Родины! Милое, здравствуй!
Ты опять, как всегда, нездорово.
Впрочем, как-то, наверное, снова.
(25 августа 2025)

Вечен бой между льдом и огнём –
Их братание непримиримо:
Правы все, кто стоит на своём, –
Правы все проходящие мимо.

Но в огне и в кипении льда
Есть и третьи, всех правых правее, –
Те, кто понял, что лёд лишь вода,
А огонь часто рушит, не грея.
(17 мая 2025)

Мои стихи овеяны печалью,
Ведь на земле привычкой стало зло,
В кольце конец стремится к изначалью
И у надежды сломано весло.

Маску дьявола вижу я:
Ваши лица, мои друзья,
Без неё были так светлы,
Что не знали душевной мглы.

Но по коже – вражды озноб,
Но извергли уста: «Укроп!»,
«Смерть бандеровцам! Бей! Крымнаш!»…
Маска дьявола – ада блажь!

Как безличие – к мертвецу,
Прирастает она к лицу,
Напрочь, яростно – лишь скажи:
«Хачик», «чурка», «пархатый жид», –

Так и жить будешь на земле
С меткой дьявольской на челе,
Так и, разных богов моля,
Чахнет в ненависти земля.

А в тридцатые у румын
Ненавидимым стал раввин,
Даже те, кто не продал честь,
Ухмылялись: «В них что-то есть…»

В доме нашем и жил такой –
Старый стропальщик заводской:
Был в Дахау, но был спасён,
Лишь румыном назвался он.

Горбоносый смешной еврей…
Выходили с ним из дверей
Проходной, и он мне как раз
Быстро выложил свой рассказ.

Им союзников бравый полк
Из автобуса приволок
Форму, чтобы сменить тряпьё –
Их невольничьих роб гнильё.

Сделал снимок лихой десант:
Он – союзнический сержант!..
СМЕРШ, допросные тумаки,
И... колымские рудники.

Уж на кладбище старый дед,
Да и там ему мира нет:
Кто-то краской испачкал стол
И надгробие расколол.

И прошёл тот на камне шрам
По рассудкам, сердцам, мирам...
А ведь был и иной расклад:
Жили прежде и в лад, и в склад!

Наплевав на расистский «цык»,
Всех смешил и печалил «Цирк»,
И качала страны душа
Чернокожего малыша.

Да захвачен под трёп и гвалт
Молдаванин и бит прибалт,
Украинец и белорус,
Силой вдавленные в Союз.

Да родился ярлык-урод
«Репрессированный народ»:
Финн, кореец, ингуш, калмык
Получили клеймо-ярлык.

«Я была там, – другой рассказ, –
Они все ненавидят нас!..»
Знай поглядывай в зеркала:
Маска дьявола приросла…
(2 сентября 2014)

Рим основали казаки:
Неказаков побив неверных
И взявши лаской жён их нервных,
Они запили от тоски.

Столица мира – под пятой,
Чего ж ещё душе их пылкой?
И в шалаше им рай с горилкой
И вечный недоперепой!

Но все учёные мужи
С тех пор собачатся не в меру,
Кляня то Тина, то Цереру:
Был ли славянским стан дружин?

Был, братцы, был! Без русской силы,
Без чубарей и бульбашей,
Этруски непроизносимы
И выдворяемы взашей!
(28 декабря 2012)

Спасибо, жизнь, за все твои дары:
За руки матери, за женщин изменявших.
Ты соблазняла тонкостью игры
Во всех делах и общих пьесах наших.

Двор – не дворец, не замок, а замок
Вручала мне, прикрыв лицо вуалью;
Дышал – и надышаться я не мог
Твоей суровой и обманной далью.

Был осенён скупым твоим венцом,
Был верен шаромыгам и шалавам,
Быть мужем не пришлось, но стал отцом,
Приняв твой суд перед людским неправым.

И, стоя у означенной черты,
Сумел понять в предчувствии разлуки:
Звериным сердцем всё ж любила ты
Оболтуса святой твоей науки.
(7 декабря 2024)

Сегодня не вдруг я представил
Две старых печатных машинки:
Одну – хлам с культями-перстами,
Другую – отжившую в шике.

Одна пулемётно строчила
Про горькую жизнь бедолаги –
Про дерьмоподобие чина,
Про веру, про боль и про лагерь.

Обычный железнодорожник,
Привыкший к отчётам-нарядам, –
Совсем не писатель-художник
Окидывал прошлое взглядом.

И было всё грубо и криво,
Что он дни и ночи печатал,
Но искренне и без надрыва –
Чтоб знали сыны и внучата.

Увидел в контейнере как-то
Средь мусора эти листки я,
И в виде похожего факта
Мне вспомнились строчки другие.

И в памяти ли, на бумаге ль –
Как рок на надгробии высек:
Строка «направляются в лагерь»,
Строка «предварительный список».

Ложилось, как чёрные стрелы,
Летящие в сердце прицельно:
«Аресты», «шпионы», «расстрелы» –
Всё чётко, логично и дельно.

На свалке лежат «Ундервуды» –
Машинки, минувшим пугая, –
Одна – продолженье Иуды
И памятник горю – другая.

Одна, – хлам с культями-перстами,
Другая – крутая фактура.
И длит их былое ристанье
Айтишная клавиатура.
(8 мая 2022)