Любовники

- Ты бы мог представить?..
- Мог бы...
- А ты могла бы уйти?..
Он ждет, чтоб услышать ее ответ, он готов простоять на одном месте долго, только она не ответит, лишь останется стоять рядом и смотреть ему в глаза своими бездонными...
Они могут гулять так часами, говорить обо всем на свете, как не говорили ни с кем раньше; стеснительно опускать голову к земле и подбирать разноцветные листья; как школьники, тайком смотреть друг на друга и глупо улыбаться. А когда становится сыро, промозгло и ветрено, они, теряя стыд и не обращая внимания на упрекающие взгляды прохожих, будут целоваться в углу кафе за самым дальним столиком, да с такой страстью, что онемеют губы, а руки почти будут нетерпеливо касаться застежек под пальто.
Он обнимает ее порой, как хрупкую вазу, прижимаясь лбом к ее макушке, и поражается, что так просто может быть так хорошо. Но часто ему мало даже того, что она в его объятиях и еще глубоко дышит... от усталости. Они всегда так близки. Кажется, что на двоих одна душа и одни мысли. Он обнимает, и это так естественно. Это самая естественная вещь на свете, а она вся трепещет от этой нежности... И хочется умереть.
Но декорации резко меняются, когда ее обнимает... ее муж. И так... по-собственнически. А Он видит это, сидя с этой парой за одним столом и не подает вида, что внутри все кипит от ярости и неудержимой ревности. Он вздрагивает от каждого резкого слова, потому что сжатые пальцы на чашке с горьким кофе напряжены до предела. Еще немного, и дорогой фарфор останется осколками в его руках. Но он терпит, сжав зубы, потому что... она позволяет. И в этом все объяснение.
Они всего лишь любовники. Обоих это устраивает. Всегда устраивало. Потому что он гордо всегда шел по жизни и сменил не мало женщин. А она - по неопытности попала в его сети. При том, что ее супруг был у нее всего-то вторым, а Он - первой любовью, настоящим чувством, которое бывает в жизни раз, ну два - максимум. Дикая страсть... Слова, от которых подворачиваются пальцы на ногах от смущения и краснеют щеки, его прикосновения будят в ней настоящую соблазнительницу, и она уже не смущается ничего и не боится экспериментов.
Он и не понимал раньше, что с ним такое случится. Он всегда считал себя выше. Эта животная страсть, инстинкт, который затуманивает разум. Бесит, когда понравившаяся девчонка не кивает в ответ. Добиваться, а именно преследовать ее, не давать покоя, постоянно попадаться ей всюду и смотреть, изводить своим фирменным взглядом коварного соблазнителя. Сладко, очень сладко ловить поцелуи по углам и смеяться, если удалось увильнуть от любопытных глаз, дурачиться и целоваться снова, потому что она уже и не против - уступила, но не свободна, а ему - удобно. Ведь никаких обязательств. Всегда будет удобно. Он - ничей. Она - чужая.
Только вот с ней не вышло, как со всеми. С ней все иначе. И уже не работают отточенные приемчики, ведь ее острый язычок и изворотливый ум бьют наотмашь и заставляют попотеть, прежде чем выдать равноценный ответ. Соревноваться с ней в красноречии, видеть ее борьбу и после упиваться победой, потому что она сдается, тоже влюбившаяся дурочка, ловко попавшаяся в сети.
Он не знает, поняла ли она его вопрос. Внимательно смотрит... Пытливо. Поняла. Но она не уйдет. Она не сможет покинуть мужа, потому что она женщина. Ей важен комфорт и покой, надежность. Уверенность в будущем. А Он - ловелас, который не способен на большее. Да, он влюблен, да, возможно слишком, но это всего лишь чувства... А они переменчивы.
А может она просто боится? Может быть она уже ушла и бегает от одной подружки к другой в поисках ночлега, но не решается сказать любимому, что ушла, что разорвала все связи с мужем и готова всю жизнь бросить к ногам любимого? Ее дрожащие губы и увлажнившиеся глаза кричат о том, чтоб он сам догадался! Но он мрачнеет, расценивая ее молчание по-своему и продолжает гулко шагать по черным дорожкам, все же заботливо пряча ее руку в карман своего пальто.
И она не решится. Снова вернется домой, помирится с мужем, заварит ему крепкий чай, отмечая, что Его любимым напитком навсегда останется черный кофе, и свернется калачиком рядом. Муж будет читать и покровительственно гладить ее по голове, поступая больше как отец, чем супруг. И она будет страдать, самоистезать себя совистливыми немыми упреками и прятать слезы, улыбаться сквозь них. И надеяться, что эти мучительные чувства пройдут. Эта страсть иссякнет...
Звонок. И с языка уже слетают нелепые отговорки. И она бежит к Нему, чтоб вновь принять его в свои объятия и щедро дарить себя, подставляться под его губы и руки, и запоминать эти чарующие моменты, впитывать в себя его ласку. Это хождение по кругу. Это дурацкое наваждение.