Ноябрьский зной

1
Ирина давно увлекалась ароматами – не просто запахами, а настоящими эмоциями, заключенными во флаконах. Для неё каждый аромат был как отдельная история, как ключ к тайнам человеческой души.
Она изучала аромапсихологию – науку о запахах и их влиянии на настроение, мысли и даже поведение людей. Каждый день молодая женщина погружалась в этот мир эфиров и парфюмерных нот, словно художник в палитру красок.
В мастерской было тихо, только маятник часов отсчитывал время своими колебаниями. Окна запотели от густого тумана, и Ирина включила настольную лампу – абажур, отбрасывающую медовые блики на стол. Рядом стояли флаконы – матовые, прозрачные, янтарные. Словно ноты, каждый занимал свое место на нотной строке: раскрывая воспоминания о солнечном Юге Италии. Каменные тропы, ведущие к обрыву, зной и солёный воздух с ароматом трав. Расплавленное янтарное солнце, согревающее кожу, и разливающее тепло от макушки до пят. Ощущение свободы.
Она достала флакон эфирного масла иланг-иланг. Его аромат был, как тот полдень – сладкий, и тягучий, как солнечный свет, застревающий на ресницах. Ирина капнула три капли в базовый спирт – и в комнате стало теплее, словно на миг мастерская сменила декорации. Следом таволга. Цветочная с медовой нотой и горчичным оттенком. Именно такой был воздух у старой виллы, где она провела своё незабываемое лето – вокруг цвела таволга, и в её аромате было что-то недосказанное, влажное – как слеза перед тем, как скатиться по щеке. Она добавила её осторожно, словно боясь прикоснуться к тайне. И наконец, душица. Она росла прямо перед её балконом, разливая густой, пряный и немного резкий аромат. Её запах напоминал о желаниях тела, о жизни тела: танцы, поцелуи и вино. Душица добавила парфюмерной композиции некую силу, жажду и тепло.
Ирина закрыла глаза и поднесла пробник к носу, медленно вдыхая композицию. И снова перед глазами мелькнули белые стены дома, раскаленные камни под босыми ногами, и голос мужчины – предлагающего инжир. Аромат его кожи… Он смотрел на неё поглощающим взглядом, а она посмотрела на него, и улыбнувшись устремилась своей дорогой, ведущей в старую церковь. Если заключить женственность и все дикие и одновременно мягкие грани характера, то можно получить именно такую композицию. Аромату предстояло вызревание и смешивание с другой фракцией: все свои ароматы Ирина продумывала до нюансов, представляла их мысленно – конструировала, словно картины… и только потом приступала к написанию формулы. Так было бы и в этот раз, но чего-то явно не доставало. Один маленький пазл – который ускользал и не поддавался распознаванию. И именно этот пазл вызывал чувство незавершённости. Ирина накинула кашемировый плед на плечи и подошла к окну. Вечер опустился мягким облаком, и лёгкий холод проникал в комнату через открытое окно. Ноябрь окутал город своим тихим дождём и серым небом, словно сама природа приготовила фон для особой истории. В воздухе, врывающемся без спроса из окна, витал аромат влажной земли и давно пожелтевших листьев. Месяц – пауза между осенью и зимой, время раздумий и лёгкой грусти, со скрытыми надеждами. В прохладе мокрых улиц и каплях дождя скрывалась магия, соединяющая души.
Аромат был почти закончен, но чего-то не доставало: иланг и душица, словно две половинки одного целого; а таволга будто звучала особняком, не раскрываясь, и не соединяясь с другими нотами. Она вздохнула и поставила флакон на полку, подумав о том, что хочет добавить ощущение времени, вечности. И как всегда – в таких случаях, все ответы находились среди книг. Запахи словно ключ, открывают строго определённые эмоции в памяти. Почему таволга вызывает в груди такое странное чувство? Будто это не просто растение, а что-то более глубокое, забытое и необходимое. Символика и мифология в ароматическом языке помогает многое открыть. Накинув плащ, Ирина направилась в библиотеку.
Внутри старой городской библиотеки пахло бумагой, пылью и временем. И этот запах она любила – он словно ткань с вышивкой из воспоминаний. Нужный зал был найден быстро – отдел ботаники, этнографии и старинных медицинских трактатов. И вот уже нужные книги перед взором:
- Травник ведьмы и целительницы. Символика растений в европейской традиции
- Ольфакторная память и культура запахов в Средневековье
- Магия таволги: растения в ритуалах
Она читала, и делала пометки в своём блокноте. В одном из трактатов она наткнулась на заметку: «Таволга – трава памяти, использовалась в обрядах очищения и как растение, сопровождающее прощание. Считается, что запах таволги облегчает расставание и помогает душе вспомнить путь предназначения». Её пальцы дрогнули. Вот оно. Она поняла, что упустила.

2
Алексей Ветров приехал в город на два дня – прочитать пару лекций студентам о мотивации и внутренней дисциплине в спорте. Он давно отошёл от спортивной карьеры, но в каждом городе, который он посещал, обязательно оставался след из тех, кому он смог зажечь глаза.
И в этот день его пригласили прочитать лекцию в старую библиотеку, и он согласился скорее из вежливости, чем из интереса. Художественная литература его мало интересовала, еще со времён школы. Осень странно действовала на него – хотелось быть ближе к простому: словам, книгам и людям. Именно там он её увидел, она стояла у полки с книгами – поглощенная чтением, медленно перебирая страницы. На ней было белое шерстяное платье, обтягивающее её фигуру – стройную, изящную с женственными изгибами. Вечерний свет из окна ложился на её обнаженные плечи, будто выточенные из мрамора умелым мастером. Мягкие, распущенные волосы локонами выбивались из прически и падали на шею, вызывая в нём странное невольное желание дотронуться. Большие карие глаза отражали бесконечность и сосредоточенность, губы говорили о чувственности и нежности. Он не мог оторвать взгляд. Она как будто почувствовала его интерес, и их глаза встретились. Сомнений не было, был импульс – и Алексей подошёл к ней:
- Вы здесь из-за книг? – спросил он, понимая, как неуклюже звучит его вопрос, потому как другого повода быть в библиотеке не было.
- Из-за себя, - сказала она просто – А иногда это единственное место, где можно молчать вместе с кем-то.
И эта фраза осталась с ним. Её звали Ирина, она была замужем – но не казалась привязанной к этому факту. Она не флиртовала. Она просто была. Час спустя они сидели на лавке у окна и пили кофе из автомата. Он слушал, как она рассказывает о детях, которых учит. Она преподавала литературу в маленькой школе на окраине. Алексей уехал этим вечером… и её фраза – «Молчать вместе с кем-то» не могла выйти из головы.
3
Зима пришла рано. Город застыл, как будто кто-то накрыл его белым покрывалом. Алексей не любил февраль – в нём было слишком много усталости и мало света. Но именно в феврале он вернулся в этот же город – всего на один день. Сделав все свои дела, он шёл по набережной, ветер обжигал холодом щёки. Ему не хотелось думать о ней, он запрещал себе, но ноги шли в библиотеку – не было договоренностей, не было общения. Хотелось почувствовать её пространство…

4
После встречи с Алексеем Ирина приступила к написанию новой повести – «Нить тишины». По утрам, пока муж и дети спали, она варила кофе, надев шерстяной кардиган и садилась за ноутбук. Она писала ощущая, как новая встреча не отпускает, и превращается в слова. Алексея не было в её жизни, но он был в тексте. Незримо.
Ещё в юности она мечтала стать парфюмером, собирая пробники, читая о сырье. Она с детства училась различать бергамот от зеленого чая. Были курсы, обучение, но потом всё ушло в быт – дети, работа, дом. И только сейчас, в декабре было принято решение подать заявку на участие в парфюмерной выставке, которую проводили известные организаторы. Там она познакомилась с француженкой, которая также впервые представила свои ароматы: и один из них раскрывался нотами ладана и чем-то… знакомым. Она купила пробник и подписала его карандашом: «Ноябрь. Ветров».
Муж не интересовался её увлечениями. Он жил рядом, но отдельно – как будто они давно научились не мешать друг другу. Они были как параллельные линии: не пересекались, но и не отдалялись. Ирина жила в деталях: в полках книг, в ароматах, в воспоминаниях…, в ожидании – и не встречи, а скорее в самой возможности, что та встреча в ноябре – была не концом, а началом. Необъяснимое чувство, которое не покидало.
Наступил февраль, нужно было написать статью для местного журнала. Бывают ли случайности, или всё, что происходит с нами – закономерность? Ирина шла в библиотеку, укутанная в тёмно-синий шарф, продумывая детали, которые нужно включить в статью. Из кармана пальто торчал блокнот – в последнее время стало трудно сдерживать свои чувства, и вести привычную жизнь – и места, в которых она находила уединение стали особенно ценными. Когда она открыла тяжёлую дверь и шагнула внутрь, то снова ощутила запах старой бумаги. Сделав несколько шагов вглубь, она остановилась. В дальнем углу, у окна, стоял мужчина в тёмном пальто и листал книгу. Его профиль был до боли знаком.
- Алексей?.. – сорвалось у неё почти шёпотом.
Он обернулся. Их взгляды встретились.
- Приехал по делам. «На один день», —сказал он, будто заранее зная её вопрос.
- И решил зайти в библиотеку? – Она чуть улыбнулась, пряча за этим улыбчивым тоном ураган, который поднимался внутри.
- Надеялся, может, снова случится чудо. Но если честно, просто не мог не зайти. Я здесь чувствую твоё присутствие. – Он подошёл ближе. Ближе, чем «прилично». Его тянуло к ней душой, и не только.
- Я не думала, что ты приедешь. Не знала, что так можно – ждать кого-то, не зная, ждут ли тебя.
- Я не знал, что можно скучать по запаху, по коже, по голосу. Просто по тебе.
Пристально вглядываясь в её лицо, но не касаясь её, он чувствовал её дыхание, её мягкое тепло, и её нежность. – Пойдём, - тихо предложил он.
- Только недалеко, - также тихо ответила она.
Они вышли на улицу. Два силуэта, идущие рядом, не торопясь… Кафе оказалось уютным, с большими окнами, за которыми медленно падал снег. Внутри пахло корицей, свежей выпечкой и кофе. Они выбрали столик в углу, подальше от чужих глаз. Алексей смотрел на неё, и думал: иногда судьба даёт тебе человека не для того, чтобы быть вместе. А для того, чтобы знать – что такая любовь возможна.
- Как ты живёшь? – спросил он, обхватив ладонями чашку.
- Иногда хорошо, иногда как под водой. Пишу, смешиваю ароматы. Молчу… Много молчу, - она улыбнулась грустно -А ты?
- Работаю. Много. Но всё кажется временным. Как будто жду, когда жизнь начнется по-настоящему. Хотя, может, она уже была – в то мгновение, когда я тебя встретил.
Она не ответила. Только посмотрела в окно, а потом снова на него.
- Ты знал, что приедешь? Хотел увидеть меня?
- Знал. И увидеть тебя хотел, да. Но не надеялся. И всё же пришел в библиотеку. Помнишь, ты говорила, что книги пахнут воспоминаниями? Я шёл туда за ними, и вновь встретил тебя.
Он немного наклонился вперёд, склонил голову, как будто собирался сказать что-то ещё – важное. Но остановился. Вместо этого он протянул руку и коснулся её руки. Они молча смотрели друг на друга, а потом он тихо произнес – Мне пора, я должен ехать. Это всё против моих принципов, но, не могу не спросить твой номер телефона. Я всё понимаю, ничего не говори. – Записав её номер, Алексей встал, и накинув пальто вышел. Она не пошла провожать. Они оба понимали – слишком больно. Лучше оставить прикосновения до следующего «случайного» раза. Когда он вышел, она ещё долго сидела, глядя в окно.
5
Алексей не сразу понял, что с ним происходит. Он привык к коротким встречам, мимолётным увлечениям, к женщинам, в которых искал тепло, но не оставался. После развода его жизнь словно череда эпизодов без настоящего сюжета – лица, голоса, тела, но внутри не оставалось следов. Он давно научился останавливать себя, не увлекаться и не терять голову. Но с Ириной было иначе. Она вошла в его жизнь не громко, будто скользнула в него через запах – тонкий, пряный, едва уловимый след иланг-иланга. Через паузы в общении, в котором было много свободы и лёгкости. Он чувствовал, что она его не оценивает, а просто понимает. Ему хотелось встреч, видеть её, слышать её… Он вспоминал их последнюю встречу, как прикоснулся к её руке. И в какой-то момент он поймал себя на том, что свои чувства он больше не контролирует: и это было странно. Ему казалось, он встречал красивее, моложе… Но не встречал той, которая так смотрит на него, как будто знает какой он, чувствует его одиночество, его усталость, его напряжение – и принимает всё это не как слабость, а как часть его души. И это было не просто физическое желание, это притяжение имело и что-то непостижимое. И теперь свои вечера он стал ощущать пустыми. Он понимал, что влюбляется. Глубоко, и по-мужски трезво, и как мальчик, впервые узнавший, что прикосновение может быть таким непостижимым, и почти священным. Ему хотелось больше, чем могло бы быть, и эта мысль разрывала на части. Как хотелось сопротивляться чувствам, как хотелось написать ей, позвонить…но он запрещал себе. И всё же, терзаемый сомнениями он решился написать ей спустя два месяца после их февральской встречи.
«Я долго думал, стоит ли тебе писать. Два месяца не видеть и не слышать тебя – вроде как слишком долго. Но и слишком рано, если есть чувства. Я не знаю, зачем пишу. Наверное, устал от пустой тишины. После нашей встречи я не планировал общаться с тобой, считая, что так будет правильно. Что моя тишина – уважение. Что отступить – это тоже быть сильным. Мне не хотелось, чтобы тебе было сложно. Ты ничего не обещала, но твой взгляд достаточно выразителен, и мне этого достаточно. Я мог бы задержаться тогда, но не хотел быть лишним в твоей жизни. Потому что ты стала для меня слишком настоящей. Я не жду ответа, не знаю как ты, и счастлива ли. Просто хотел, чтобы ты знала: ты была самым тёплым, что со мной происходило. И самым невозможным. Иногда самые важные истории, это те, которых не было. Береги себя».
Ирина прочитала его письмо, но ответила не сразу, а несколько дней спустя:
«Я читала твоё письмо снова и снова. Знаешь, за эти два месяца моя жизнь была насыщенна разными событиями. Когда ты ушёл – я поняла, что это твой способ сохранить «нас». Мне приятно, что ты не забыл, что нашёл в себе силы – сказать то, что внутри. И твоё письмо сейчас – не поздно и не рано, оно вовремя. Я не знаю, что будет дальше: мы бывшие чужие, или будущие случайные. Или тихое междометие в жизни друг друга. Ты важен для меня, и если ты когда-нибудь окажешься рядом – я просто молча обниму тебя. Без вопросов. Без обещаний».

6
В декабре следующего года он приехал в город, в котором жила Ирина – неожиданно. Партнёрский проект, расписание было плотным, но оставалось одно окно: в воскресенье. Он не знал, где она теперь. Написать снова после долгой паузы – не решился. Но всё же пришёл. В то самое кафе на углу Малой Посадской, там, где они были в феврале прошлого года. Кафе изменилось. Новая вывеска, другой интерьер. Но столик у окна остался, и он занял его. Больше года назад он написал ей письмо, в котором рассказал о своих чувствах, которые так и остались внутри. Тогда он не ждал ответа. Но она ответила – нежно, без упрёков. И он перечитывал её ответ много раз, вспоминая их последнюю встречу, но так и не решился продолжить общение. Он смотрел на прохожих, на часы. Как будто что-то ещё могло случиться. И случилось. Она вошла. Без макияжа. С тёплым шарфом, небрежно перекинутым через плечо. С книгой в руках. Поверить в эту случайность было невозможно: настойчивость Вселенной порой удивляет… Он позвал её, она обернулась и застыла на мгновение с мягкой улыбкой на лице. А потом села напротив.
- Привет, - сказал он.
Она улыбнулась и ничего не ответила ему. А он стал ей рассказывать о своих проектах, и о том, как быстро летит время. А потом она прервала его:
- Помнишь то письмо?
Он кивнул.
- Я его перечитала на днях. И поняла, как иногда важно не быть вместе, а беречь друг друга. Без собственничества, без условий.
Он посмотрел на неё, и ничего не нужно было говорить, потому что всё, что было нужно – уже было между ними. Взрослая, ничего не требующая нежность. Когда они вышли из кафе шёл снег. В тот день Ирина показала ему свою мастерскую. Когда Алексей переступил порог её мастерской, его сразу окутал особенный мир – нежный и загадочный, наполненный тонкими ароматами и мягким освещением. Полки заполняли разноцветные флаконы с эссенциями, а в воздухе витал аромат сандала, ванили и горчинки бергамота. Ирина стояла у большого деревянного стола, окруженная своими пузырьками и пипетками, сосредоточенно смешивая новые композиции. Её стройная фигура, которую не могла скрыть одежда, казалась почти неземной. Заметив его взгляд, она улыбнулась и попросила его присесть рядом: она показывала ему свои любимые ароматы, и рассказывала о каждом - о том, как запахи могут раскрывать характер, пробуждать воспоминания и создавать настроение. Время словно замедлилось – в этой маленькой комнате, возникло пространство искренности и тепла. Их взгляды пересеклись и его сердце забилось сильнее. В её карих глазах горела тихая искра, а улыбка – казалась ему приглашением к близости. Он слушал её, стараясь сосредоточиться на словах, чтобы не дать своему порыву взять верх. Но чем дольше они были рядом, тем сильнее росло его желание – желание прикоснуться к ней, почувствовать тепло её кожи, заглянуть глубже в эти карие глаза, наполненные светом и тайной: разум боролся с желанием. И Ирина почувствовала его напряжение, взяла его ладонь и прижала к своей щеке, закрыв глаза. Её дыхание участилось, когда его губы коснулись шеи – нежно, почти робко, будто боясь разрушить хрупкую гармонию. Он расстегнул пуговицы её блузки, позволяя рукам скользит по её телу, чувствуя каждый изгиб, каждую линию. Она ответила лёгкими вздохами, вплетая пальцы в его волосы. В этих мгновениях было всё – прикосновения, дыхание, трепет, ярость, нежность. И когда волна близости достигла своей вершины, он обнял её осторожно, как будто боялся ранить ту хрупкую нежность, которая была между ними.
- Я боюсь, - произнёс он – Того, как легко я стал дышать рядом с тобой.
- Любовь – это не владеть, но чувствовать своё пространство, - ответила она.
Он кивнул.
После того дня между ними как будто появилась нить – прочная и незримая. Взаимное влечение уже не казалось вспышкой – оно превращалось в огонь, который согревал изнутри. Алексей почувствовал, что больше не может быть просто гостем в её жизни. Это не было желанием обладать, но это было про желание быть рядом. Он стал чаще приезжать в тот город. Они не пытались строить будущее в словах. Они строили его в поступках – в непродолжительных редких встречах, когда он приносил ей кофе, а она делилась с ним своими новыми страницами повести. А иногда они встречались на выставках, литературных встречах, на закрытых парфюмерных дегустациях. Эта любовь стала для них островом – местом, где можно было дышать полной грудью, не скрывая ничего. Они не строили планов. Не называли свою близость отношениями. И когда один из них болел – другой чувствовал. Когда она издала свою первую повесть – он держал её книгу первым. А иногда она писала ему: «Сегодня пахнет тобой. Наверное, ты рядом». И он отвечал: «Да, всегда».
Ирина, в свою очередь, впервые за долгое время позволила себе быть уязвимой. Она не скрывала, что её сердце раздирают противоречия – семья, обязанности, страх перемен и чувство вины. Но в этих противоречиях был и новый свет – свет понимания, что любовь не всегда требует выбора, по крайней мере, сейчас.
Алексей редко говорил об этом вслух – тем, кто спрашивал, он просто менял тебу, свою личную жизнь он не обсуждал. Но внутри него скрывалась и другая реальность, и каждый раз, когда он думал о том, как Ирина приходит в дом, где её муж – который возможно видит её по-другому, касается по-другому – его сердце сжималось. Это было не столько о собственном эго, сколько о невозможности быть с ней так, как он хотел. Он боролся с ревностью – не дикой, которая рвёт и ломает, а тихой и постоянной. Иногда, наедине с собой он ловил себя на том, что представляет их разговоры, их жизнь. Ему казалось, что он наблюдает за чужой жизнью сквозь непрозрачное стекло – близко и недосягаемо. Он учился отпускать – и это было тяжелее всего. Отпускать мысли о ней с другим, отпуская своё желание быть для неё единственным, бороться с болью – как ему не хватало её. И эта борьба делала его сильнее. Он понимал, что любовь – это не только радость, но и умение принимать реальность партнера, какой бы она не была. И в эти моменты, когда ревность была невыносимой, он находил утешение в её письмах, в её ароматах.
7
День выдался серым, с тусклым светом сквозь оконные стекла школьных классов. Ирина закончила шестой урок, попрощалась с детьми и проверила тетради – в глазах подростков, окруженных миром гаджетов, она всё еще искала искру. Иногда находила. Иногда – нет. И закрыв, как обычно, класс, она направилась к выходу. Проходя по коридору, она вдруг ощутила, что пора создать что-то совершенно новое. И это новое – не слова, а запахи, которые могут менять наши мысли и чувства. Город дышал серым ветром, и звуками шин. Сев в маршрутку, она уткнулась в свой шарф и мысленно стала перебирать ноты ароматов: «Зеленый чай, бергамот. Нет, бергамот слишком остро… Лотос… Да, сегодня – лотос: спокойствие, чистота и внутренний ресурс – который ждёт, чтобы его обнаружили».
Её мастерская была своеобразным храмом, в котором время сгущалось, словно смола, и каждая мысль становилась ощутимой. Она сняла пальто, включила приглушенный свет и зажгла сандаловую свечу: тонкий дымок поднялся вверх, смешиваясь с ароматами пространства. Из ящика она достала бутылочку с маслом. Капля на запястье, и вот он Лотос – едва уловимый, но такой узнаваемый, аромат разливался внутри, как вода, пробуждая воспоминания. Закрыв глаза, Ирина представила утренний воздух, наполненный влажностью, под сводами древнего храма. Женщины в ярких сари проходили мимо, оставляя за собой след ладана и жасмина. На рельефах древнего сооружения разворачивалась целая история о небесных танцовщицах – апсарах, чьи изогнутые тела изображали вечные движения. Они как воплощения желания и умиротворения одновременно, баланс и гармония энергии Вселенной. А потом, перед взором появились другие фигуры – змееподобных людей. И она вспомнила легенду о Лотарии, которая повествовала о женщине-змее – которая обладала даром бессмертия. И помимо внешней красоты была мудрой и справедливой, она помогала Вселенной сохранять гармонию на Земле. Она приходила к тем, кто был чист душой в разных обличиях, чтобы помочь преодолеть препятствия – советом, словом, незримым волшебством. Но были и жестокие личности, которые знали о её существовании, и искали встречи с ней, чтобы подчинить – и чем ближе их поиски вели к ней, тем глубже они погружались в свои иллюзии. Были и те, которым удавалось приблизиться к Лотарии – и тогда они обращались в каменные изваяния. Их и сегодня можно встретить в местных тропических лесах. Легенда также гласила о том, что Лотария была мастером мира запахов. Она собирала свой магический аромат в ночи, смешивая эссенции лотоса, магнолии и мирры. И её ароматы помогали ей перевоплощаться, и преодолевать земное время. Она знала, как запах ведёт туда, где слова ещё не родились. И иногда аромат – это не память, а предчувствие. Ты вдыхаешь его – и что-то внутри замирает, словно мир на мгновение раскрыл завесу, и ты видишь, как начинаются великие изменения. И в этом будущем есть ты – другая и свободная. И аромат, словно мост – даёт соединиться с этой гранью. Аромат лотоса ведёт к внутренней тишине, в которой зарождается мудрость будущего «Я». Аромат мирры даёт устойчивость и готовность принять перемены. А аромат магнолии зовёт вперёд с доверием, словно ты маленькая девочка, которая еще не ведает страха, потому что умеет чувствовать своё сердце. Никто не знает, как Лотария исчезла – а может, она и сейчас живёт среди нас в облике обычной женщины.
В древности жрецы и провидцы вдыхали ароматические эссенции, чтобы войти в состояние прозрения. И не случайно: аромат – вибрация времени. Он может унести назад, и также вперёд – к тому, что ты ещё не прожила и не открыла, но можешь почувствовать всем телом. Будущее приходит не словами, а запахами: дымом сандала в тишине, лотосом, который распускается внутри тебя… Вопросом, на который ты пока не ответила – но уже готова услышать ответ.
Ирина как будто узнала Лотарию – а может она даже была её частью. Может быть, голосом древней женской памяти, которая передавалась веками через мудрость ароматов. И тут женщину осенило, что её новый аромат будет не о лотосе, а о пути к женским Знаниям.
Парфюмерная встреча – дегустация уже через месяц, и очень важно, чтобы аромат «дозрел».
Сначала парфюм раскрывался лотосом, он был лёгкий и как бы предварял встречу с ароматом магнолии и мирры: цветочный с древесно-пряными нотами. Шлейф мускуса и сандала завершал композицию. Получилось красиво, многогранно, чувственно: и это будет история, которую каждая женщина будет открывать по-своему. Ирина вспомнила, как однажды Алексей сказал:
- Когда ты работаешь с ароматами, у тебя лицо становится другим. Как у жрицы.
Она тогда улыбнулась, не ответив. И сейчас, стоя в мастерской, она подумала – да, именно так.
Представить свой аромат на дегустацию – означало открыть частицу своей души. Присутствие Алексея ободряло её, и создавало тонкое напряжение близости, скрытого диалога между мужчиной и женщиной. Ирина была в простом, но элегантном платье цвета чайной розы, открывающим плечи и декольте. Волосы были собраны намеренно небрежно – не хотелось создавать ощущение порядка, хотелось импровизировать. Гости начали собираться, и близкие подруги тоже пришли: Марина – психолог и бизнес-вумен, Ася – инструктор йоги и мать двоих детей.
Пространство старого особняка, в котором проходило мероприятие состояло из нескольких залов, которые были наполнены приглушенным светом и музыкой, которая была едва слышна. Каждый парфюмер представлял свою композицию согласно расписанию. Наступила очередь Ирины. Все расселись вокруг её стола, в центре которого стоял стеклянный флакон – Lotaria.
- Этот аромат, - начала Ирина, - создан не для того, чтобы нравиться. Он для тех, кто хочет услышать себя, свое природное начало. В каком-то смысле, это аромат – откровение и инициация.
Она капнула парфюм на блоттер и передала Марине. Подруга вздохнула, закрыв глаза.
- Это… - её голос дрогнул. – Как будто я вспоминаю себя, как женщину, но в другом теле.. с правом на власть и желания.
Следующей была Ася, и вдохнув – она задержала дыхание. Её глаза наполнились влагой…
- Это интимно. Я вижу себя, у воды… - девушка держала блоттер, как нечто хрупкое и драгоценное. Она не спешила говорить. Казалось, что внутри неё разворачивается история… - Он начинается… - произнесла Ася чуть слышно, - как прикосновение воды. И ты словно погружаешься в это тёплое озеро. Я чувствую магнолию – как она нежно сливается с кожей. Очень нежно, чувственно и… эротично. – закончила она.
Ирина кивнула – с благодарностью. Это было не просто описание – это было узнавание. Потом она передала блоттер Алексею. Он вдохнул – медленно и внимательно. Потом посмотрел на неё. Долго.
— Это ты, - сказал он. В этом было всё. И признание, и понимание.
После обсуждения аромата, Ирина повела Алексея между столами, участвуя в коротких беседах с другими участниками, пробовала на запястье новые композиции, делилась своими впечатлениями и ассоциациями. Алексей наблюдал за ней, будто видел другую Ирину – не ту, которая сидит в кафе или пишет о чувствах, а ту, что слышит тонкие вибрации мира, ощущает его глубже. У одного из столов она остановилась.
- Попробуй, - сказала она, нанеся каплю аромата на внутреннюю сторону его запястья. – Эта композиция про невозможную любовь.
Он поднёс запястье к лицу. Запах был странный: сначала резкий, как боль, а потом – глубокий, древесный, с нотками соли и чего-то… пронзительно живого. Как разлука, которую боишься. Как желание, которое не осуществить.
- Точно про нас, - сказал он почти шёпотом.
Ирина ничего не ответила, но взяла его за руку – без слов, чтобы ощутить его ближе. В её спокойствии было магнетическое притяжение, в её глазах – читалось признание. Позже они вышли на балкон особняка, где было тихо, не считая шелеста ветра и отголосков изнутри.
- Спасибо, что пришёл, - сказала она, опираясь на перила. – Ты сегодня был в моём мире.
- Я и нашёл тебя там, - ответил Алексей.
Они стояли рядом, плечом к плечу, и всё вокруг – ароматы, прохладный воздух, приглушенный свет – стало частью их общей памяти. Мгновение, о котором не рассказать, но запомнить: телом и душой.
Дегустация подходила к концу. Воздух в зале стал гуще, как будто ароматы пропитали не только стены, но и каждого, кто присутствовал. Женщины говорили тихо, обмениваясь впечатлениями – но больше уже не о запахах, а о себе. Что-то в них изменилось.
Ирина аккуратно складывала салфетки, и убирала пустые блоттеры. Алексей был рядом, но без показного внимания – он старался держать свои чувства, и не смотреть на Ирину дольше, чем позволяли приличия. Гости расходились, последней была Ася, которая задержалась чтобы попрощаться. Обнимая подругу, она прошептала ей:
— Это был не просто вечер. Это было откровение. Спасибо… И знаешь, он тебя видит.
Когда женщины одевались, Марина посмотрела на Алексея, потом на Ирину. Слова были излишни, она давно знала свою подругу, и она видела, то, что невозможно скрыть.
Попрощавшись с гостями, и парфюмерами, Ирина с Алексеем вышли на улицу. Стемнело, но этот мартовский вечер не спешил. Влажный асфальт с талым снегом на обочинах был едва уловимым предвкушением весны. Они шли по набережной, отблески фонарей отражались в воде.
- Я люблю такие вечера, - тихо сказала Ирина. – В них всё замирает… и становится честнее.
Он кивнул. – Мне кажется, в такие вечера ты слышишь себя лучше.
Она улыбнулась:
- А ты – меня.
Они остановились у моста. С воды поднималось испарение, вокруг было почти безлюдно. Алексей посмотрел на неё – карие глаза в полутени, тонкая линия губ, её волосы, которых едва касался ветер. И аромат, тот самый, как в первую встречу.
- Ты снова выбрала этот парфюм, - сказал он.
- Да. Хотела, чтобы ты почувствовал. Что я рядом.
Алексей шагнул ближе, и медленно положил ладони ей на плечи. Он пристально посмотрел ей в глаза – не жадно, но с вопросом, намеренно задерживая взгляд, а потом обнял её. Она уткнулась лицом в его шею, в этот привычный, любимый запах – его кожи, его тела. И они стояли так, молча, среди фонарей и дыхания реки.
- Мне не нужен ответ, Ирина, - прошептал он. – Мне нужно, чтобы ты была. Как сейчас.
Она ничего не сказала, только крепче обняла его в ответ. Долго. Мягко. До дрожи. Потом они шли обратно, с ощущением, что всё же они нашли своё «Да».
8
Ирина тихо вошла в квартиру. За окном уже опустилась ночь, и мягкий свет лампы в гостиной создавал уютную, домашнюю атмосферу. Она сняла пальто, повесила сумочку, и почувствовала, как сердце учащенно бьется – не от усталости, а от того, что ей предстоит сказать. Муж сидел на диване, с книгой в руках. Он поднял взгляд, заметив её.
- Ты дома, - сказал он спокойно, но с едва уловимой тенью в голосе.
- Да, - ответила она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Была сегодня на парфюмерной дегустации.
- Дегустации? – в его глазах мелькнуло любопытство и настороженность. – И с кем?
Она сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями.
- С коллегами, - сказала она осторожно, стараясь не лгать, но и не говорить лишнего.
- Хорошо, - он кивнул, продолжая листать книгу, но взгляд не отпускал с неё.
В тишине, что наступила, Ирина почувствовала, как тяжесть в груди усиливается.
- Всё в порядке? – спросил муж, наконец отложив книгу.
Она улыбнулась натянуто.
- Да. Просто немного устала.
Он кивнул, словно принимая ответ, но его глаза как будто что-то искали в ней.
- Если что-то беспокоит – скажи мне, - сказал он мягко.
Ирина посмотрела в его глаза и поняла, что он искренен. Но сейчас она не могла рассказать ему правду.
- Спасибо, - прошептала она. – Просто хочу немного побыть одна.
Он не стал настаивать. В комнате повисло молчание, наполненное недосказанностью и тонким напряжением. Она знала – что этот вечер ещё одна преграда между тем, кем она была, и тем, кем она становилась.
В комнате было темно, лишь слабый свет уличного фонаря пробивался сквозь занавески. Ирина сидела на краю кровати, держа в руках чашку ещё тёплого чая, но не в силах сделать ни глотка. Внутри всё кипело – мысли, чувства, страхи и надежды переплетались в узор, который она не могла понять. Она думала о нем – о Алексее, о той лёгкости, с которой он принимал её. О взгляде, что не требовал объяснений. И думала о муже, который не знал ничего, и совершенно не понимал почему она изменилась. Сердце сжималось от вины и страха. Вины – за то, что не может быть честна. Страха – перед неизбежным выбором, который предстоит сделать. – Как выбрать дорогу, если любая ведёт к прощанию?..
9
В мире ароматов есть тайна смешивания афродизиаков, и драгоценные капли и эссенции превращаются в шёпот о запретных желаниях. Сандаловое дерево, с его теплой и бархатистой глубиной, окутывает словно мягкое прикосновение, пробуждая скрытую страсть. Иланг-иланг, с цветочной сладостью пульсирует, вызывая волну возбуждения и расслабляя одновременно. Ветивер с его землистым дымчатым оттенком – это первобытный зов плоти к единству и близости. Вместе эти ароматы становятся мостом между двумя сердцами, пробуждая в них инстинкты и воспоминания, в которых не нужны слова.
В тот майский вечер, когда Алексей и Ирина встретились вновь, мастерская наполнилась особым ароматом. Ирина осторожно открыла флакон с духами, которые сама недавно создала – тонкий букет с нотами иланга и сандала.
- Ты чувствуешь? – спросила она, чуть улыбаясь и вдыхая аромат. – Это мой маленький секрет… афродизиак, который создаёт особое настроение.
Алексей закрыл глаза и глубоко вдохнул, словно позволяя аромату проникнуть в самые глубины сознания. Его дыхание стало чуть тяжелее, взгляд потемнел. – Он словно приглашение, в мир чувств.
Ирина посмотрела на него, чувствуя, как волна любви захватывает её, он говорит её словами. Она прикоснулась к его руке – мягко, почти невесомо. И в этом прикосновении была любовь, нежность и желание. Он стоял близко, и ощущал её притяжение, которое усиливалось с каждой секундой, и больше сдерживать себя он не смог. Его губы прикоснулись к её губам, и он ощутил взрыв эмоций, который нельзя отменить. Она обняла его, и они стояли с минуту молча, прежде чем снова расстаться.
10
В небольшом кафе с тёплым светом и приглушенной музыкой Алексей и Ирина сидели рядом, погруженные в неспешный разговор о её новой книге и ароматах, которые она готовит к дегустации. За окном моросил летний дождь, и казалось, что время просто летит, не щадя желания двоих хоть немного растянуть его. Вдруг дверь распахнулась, и внутрь вошел Виктор – давний друг Алексея. Увидев знакомого, он направился к столику, приветливо улыбаясь.
- Алексей, какими судьбами! «Рад тебя видеть», —сказал он, садясь рядом. Его взгляд случайно упал на Ирину, и в нём мелькнуло восхищение.
- Привет, давно не виделись. Ирина, это Витор.
Ирина ответила приветливо, и они продолжили общение. Виктор задавал вопросы о творчестве Ирины и его чрезмерное внимание стало неприятно Алексею. И это стало поводом для их первой ссоры, омрачив день переезда. Оказавшись в новой квартире Алексея, они дали волю своим эмоциям. Алексей не мог больше молчать – слова жгли изнутри.
- Ты видела, как он на тебя смотрел? И ты, ты не остановила его и не отстранилась.
- Я не обязана отстраняться от обычного разговора только потому, что кто-то проявил вежливость. Ты знаешь, как дорог и важен для меня, но всё же не доверяешь.
— Это не про доверие. Это про... страх. – он провёл рукой по её лицу. – Про то, что я не имею на тебя прав. Ты не моя и мне больно от этой мысли.
Она подошла к нему, и в её голосе впервые прозвучала усталость. – Я знаю как тебе тяжело. Мне тоже. Всё это… непросто. Мы живем между ожиданиями. И если мы начнём ссориться, поддавшись этому – мы потеряем всё. – Она обняла его. Потом были тихие поцелуи. Его руки осторожно скользнули под её одежду, не торопясь, обнимая, лаская, вызывая у неё учащенное дыхание и лёгкую дрожь. И этой нежности хватило, чтобы загладить все обиды и наполнить сердца новым светом.

Продолжение следует…