Быть может, сквозь сплошную тьму,
Я путь свой звезд средь отыщу.
Сомнения ключом разовью,
Дорогу в мир я отопру.

В не тот, что все привыкли ране,
Поверхностно мелькать в Анкаре.
А тот, что блекнет над надеждой,
Сокрытой в лике поднебесной.

Возможно, путь бывал напрасен ране,
Коль не мелькали корабли.
Возможно, есть еще в Анкаре,
Сокрытые надежд Невы.

И тихий запах кипариса,
Мелькал в весенней простоте,
Где пел бывало и Орфея,
В ночи без звезд, как в пустоте. 

Но, что ж сомнений ради,
Пустить немного камень ране.
Но в жизни ни к чему напрасно,
Бежать от красоты ненастно.

И в пустоте, и на пучине,
Вы проложите путь везде,
И не сверните ныне
К Ахиллесовой пяте.

Тогда мелькнет вам Бриссеида,
В огне забытых фонарей.
И повернется плавно лира,
Заветов струн откроет дверь.

Струнами дождя раздаются преграды,
Яшмовый рассвет мне напомнит триады.

И словно вновь слышу я старую песню,
Что кличет судьбу мне в широкой надежде.

Раздается и шепот прелестных мне див,
Коих музой назвать язык не велит.

Письмена вновь накрыли густеющий дым,
Превращаясь в наколенный пыл.

Не сужденный возвысится от пыльных надежд,
Что гробятся над грозами волн и невежд.

И в лазурной степи отыщу я ответ…
Отведет быть он может меня в лунный свет?

И тогда, распростертые крылья судьбы,
Я раскрою руками, а ты погляди.

Как птицы летают в лазури нивы,
Воспевая триады о первой любви.

И тогда, лицезришь ты и солнце свое…
Обожжешься быть может, к чему это все?

Но сказано было великим вовек,
Что личность срастется на белый сей свет.

И спустя все невзгоды буден виден просвет,
Как комета сквозь лунный сверкающий брег.

Лишь желать бы и мыслить, суметь видеть свет,
То тогда и поистине будет рассвет.

И откроется новой страницею жизнь,
Только ты подготовься к ней и соберись.

Водянистой гладью стелют,
Путь фарфоровых дорог.
Ало солнце в путь забвения,
Обернется на восток.

Вздох прощальное невзгоды,
Упованием обвенчав.
Ты пойдешь по той дороге,
Что судьбою назначав.

Из глубоких тайн туннеля,
В темноте жестоких руд.
Светятся лишь томным светом,
Освещая чей-то путь.

И минут на циферблате,
Постоянно просвещав.
Забываешь от нирваны,
Вновь сбегая в мыслей ряд.

Много жить людей на свете,
Внутрь разум своего,
О чем ж думать эти дети?
Прятаться ли от кого?

Я один из них, судить же,
Не посмею так и быть.
Ведь в пучине само знания,
Лучше жизнь свою бродить.

Ярких красок и эдема,
Сам построить сможешь ты.
И мечты, историй света,
Не видали той красы!

Столь прекрасное сознание,
Воплощая все мечты.
Но запутаешься рано,
И разрушаться они.

Тонкий хруст в твоей постели,
Словно кости на дыбах.
Ты услышишь звук той сверли,
Что разбудит сквозь сей снах.

И стоишь вновь в колыбели,
Уповальный звук сирены.
Циферблат. Метро. Нули.
Вновь покажутся они.

И сквозь мрак и рельс проезжих,
Вновь являться мне вагон.
И куда ведет он в звон?
Этот проклятый талон…