МОИ ОПУСЫ

Дорогие родственники и друзья!
 
Вы спрашиваете меня, почему я не написа́л ничего нового и не публикую. Эту же просьбу высказывает почти сотня моих сослуживцев по институту, практически весь Теннисный Клуб МГУ (120 человек), а также не очень поддающаяся точному исчислению компания однокурсников (примерно человек 90) и довольно большое число преподавателей и научных работников естественных факультетов МГУ, потому что все они в той или иной мере читали мои опубликованные художественные произведения.
Не сочтите вышеприведенное за хвастовство, просто я счастлив, что аудитория, на которую и рассчитаны эти произведения, столь живо и с интересом реагирует на мои усилия.
Некоторый спад творчества произошёл потому, что последние два года выдались для нас с Олей довольно трудными с точки зрения здоровья, а вот уже почти два с половиной месяца я провожу в больнице больше времени, чем дома и на работе, хотя и продлил только что свой контракт на два года. Честно говоря, в больнице совершенно невозможно работать, думаю, все понимают почему. Остаются промежутки, когда меня выпускают домой. Тем не менее, могу сообщить, что начал последнюю часть африканской трилогии, хотя начало что-то даётся с трудом, и не далее, как завтра по просьбе родных сяду за собственные мемуары, в которых постараюсь художественно и весело изобразить эпизоды собственной довольно долгой жизни. А также рассказать про предков нашей семьи, потому что кроме меня уже некому их вспомнить, а жизнь у них была бурной и разнообразной, местами счастливой, но большей частью трагичной, однако все они являлись весьма неординарными личностями. Мы с братом Андреем сумели по старым воспоминаниям и фото дойти до восьмого поколения вглубь, если взять точку отсчёта от наших детей.
Пока же предлагаю вам почитать несколько мемуарных историй из своей жизни, которые опубликованы на сайте Российского Международного Астрономического Общества.

_________________________________________________________________________



Обратили внимание на фразу о здоровье? А началось всё в январе этого года.
Мы как обычно собирались приехать к отцу в гости на Рождество, но после празднования Нового Года жена и дочка ухитрились простудиться, а потом и меня заразили. Но к 7-му января они немного оклемались, я же чувствовал себя неважно, и поэтому на Юго-запад они поехали без меня. А когда вернулись, жена сказала, что отец расстроился, ибо хотел повидаться. Именно тогда он им сообщил, что у него обнаружили лейкемию. Вот те на! Лейкемия? Откуда? Почему? Но тогда я не придал этому особого значения, потому что он позвонил через пару дней, посетовал на то, что я не смог приехать, и всё рассказал.
Оказывается, еще осенью он договорился, что будет обследоваться и если надо лечиться только в Боткинской больнице (он там уже раньше лежал), сдал все анализы, и диагноз подтвердился. И его сразу хорошо подлечили, и сейчас он чувствует себя вполне нормально. Но лейкемия есть лейкемия, ее нельзя вылечить, а можно только с помощью лекарств и процедур повысить сопротивляемость организма, повысить иммунитет и т.п. И поэтому теперь он периодически лежит в «палате смертников» (так он ее называл) и прекрасно понимает, что потихоньку начинает умирать, и никуда от этого не деться. Но он бодрился, говорил, что ПОКА умирать не собирается и надеется, что год-два-три еще протянет.
И все-таки он дал мне кое-какие наставления насчет квартиры (в которой я до сих пор прописан), дал несколько советов, а под конец как всегда рассказал несколько эпизодов из своей жизни. Короче, его слова прозвучали как некое завуалированное завещание. Но я очень надеялся, что отец с его железной волей и умением бороться с любыми трудностями все же победит эту проклятую лейкемию или хотя бы продержится еще несколько лет.
Но далее события развивались по нисходящей. Как я уже упоминал, мы периодически созванивались и переписывались, и по его словам было ясно, что болезнь прогрессирует, всё чаще он лежит в больнице, а лекарства помогают всё меньше.
Впрочем, чтобы не быть голословным и не заморачиваться пересказами, просто процитирую несколько отрывков из его писем.

Я его спросил, откуда вообще взялась эта чёртова лейкемия.

Он ответил 16 февраля.
1. Откуда, откуда - от верблюда! Кто ж его знает. Это болезнь крови, изменение её состава и, как следствие, снижение иммунитета ко всякой заразе; именно в этом её опасность, особенно для детей. Диагноз хронического лейкоза Оля мне поставила ещё года 4 назад по анализам крови, когда мне удаляли злокачественную аденому. Обычно у стариков этот хронический течёт довольно долго и вяло. И если бы 2 года назад Олю не жахнул инфаркт, а затем через год этот сложный перелом, у меня не было столь страшных стрессов и нагрузок (ведь мог реально её потерять); после того как из-за этого у меня произошло 21-го февраля 2018-го желудочно-кишечное кровотечение, иммунитет резко рухнул, так что после апрельского заражения гриппом в травмопункте, я оклёмывался медленно и к прежней форме не вернулся. А 20-го ноября снова где-то заразился опять таким же вирусом, и на этот раз организм дал сбой: вот уже почти 3 месяца по утрам температура 36,4 градуса, по вечерам 37.3 - 37.8 регулярно. Плюс другие типичные признаки, а главное - усиливающаяся слабость, мне тяжело идти в горку и вверх по лестницам (одышка, сердцебиение), поэтому сейчас никаких физических нагрузок. Я провёл в стационаре нашего Медпункта МГУ несколько дней, сделали полное обследование, соответствующие процедуры, хорошо подлечили мелкие болячки, выяснили, что с сердцем, лёгкими и желудком всё в порядке, метастаз тоже нет; а также поставили диагноз о том, что лейкоз из хронического перешёл в острый, т. е. кризис серьёзный, нужно срочно в спецотделение, которого у нас нет. Они хотели переправить меня прямо на «скорой» в спец-клинику, коих в Москве всего 4, но я отказался, ибо мог попасть чёрт знает в какую, а мне нужно было в Боткинскую, там лучший Городской Гематологический Центр. Именно туда я по своим каналам пристроил 2 года назад Андрея, и он счастлив, приезжает раз в 3 месяца наблюдаться. В общем, я своего добился и в понедельник ложусь туда к ним в стационар на обследование и лечение.
2. Маша и твоя сестра давно уже уговаривают меня на мемуары, хотят иметь для потомков. Если переживу кризис, возможно, возьмусь, хотя мемуары не люблю, люблю писа́ть художественную импровизацию на основе конкретных фактов; меня все спрашивают, правде ли так всё в Африке было, а я всегда отвечаю: "Чего-то не было, что-то было, но не там и не так и, вообще, я уже не помню где правда, а где вымысел"…

27 февраля
Вчера вечером вернулся домой после первого цикла лечения, они здо́рово подняли меня на ноги. Повезло с точечным диагнозом: оказался хороший вид лейкоза, и удалось запустить в работу мой собственный механизм поддержки. Второй цикл лечения в том же Гематологическом отделении намечен на 19-ое марта, я у них теперь плановый больной. Завтра пойду на работу, у нас там защита на совете, да есть ещё, как всегда, дела. Про мемуары подумаю, я ведь уже пишу сразу две художественные вещи по просьбам трудящихся.
Помирать я не собирался - некогда было. Просит читательская интеллектуальная элита естественных факультетов МГУ, я ведь пишу в основном для них. Читателей таких набирается несколько сот человек, ну а первая моя повесть, серьёзно изуродованная редактором, была издана, как тебе известно, в сборнике "Авантюра 92" тиражом 200 тысяч экземпляров и разошлась по всей стране, её читают миллионы. Вторая книга, перевод с французского трёх детективных романов Сан-Антонио под общей твёрдой обложкой с отличными иллюстрациями была издана в 1997-м году тиражом 10 тысяч экземпляров, тоже не хило. В отличие от тебя, я пишу под своей фамилией и именем, а ты, балда, выбрал псевдоним…
В общем, кончай колотить по клавишам, я предпочитаю живую телефонную беседу, раз уж редко видимся. Если же книги твои продаются, нужно требовать авторские отчисления, я-то за все свои печатные издания гонорар получал.

Далее мы обсуждали мои книги, песни и клипы, которыми я «забил» весь Рунет, и которые «висят» на всех моих сорока с лишним аккаунтах. Он всё мне пенял, что я «скрылся» под псевдонимом, а не «продолжил династию Савровых». Но лично я не хочу, чтобы нас постоянно путали, и мне каждый раз придется пояснять, что я МЛАДШИЙ.

28 февраля
Да понял я всё это давно, мог бы и не разжевывать. Лично меня все эти популярности и раскрутки не трогают нисколько, я пишу что-то, когда душа захочет, или когда друзья сильно пристанут. Насчёт читателей я упомянул так, к слову, но вот видишь, ты раскололся, наконец, а я и не знал, что ты такой знаменитый в Сети, я же этой помойкой пользуюсь только в качестве справочного материала сугубо для нужных мне целей.
Скажу честно, я за тебя ОЧЕНЬ РАД! И добавлю банальность: я горжусь тобой. Когда случайно в разговорах заходит речь о детях и внуках, я с удовольствием и достоинством говорю собеседникам: "Мой сын - архитектор, поэт, композитор и певец". Реакция всегда одинакова - удивление и уважение. Ты, возможно, сейчас с возрастом кое-что переосмысливаешь, но я-то знаю, что в твоих талантах есть больша́я доля моих усилий, хоть, конечно, я и мордовал тебя изрядно в подростковом твоём возрасте, уж извини, из лучших побуждений. Мы ведь всё же мужчины, а не сюсюкающие мамаши и бабушки.
Но жаль, что ты скрылся за псевдонимом, мог бы, как говорится, слегка прославить фамилию.
Засим откланиваюсь. Мне пора собираться к врачу: должен быть пока под наблюдением.

7 марта
Сослагательного наклонения в жизни не существует и "если бы да кабы" - это удел слабых и рефлексирующих. Я тоже, может, хотел бы в своё время поменять приоритеты, но вовремя понял, что стремление к известности и желание доказать всем какой ты крутой - чушь собачья. Просто надо оставаться самим собой и при всей обыденности (вроде бы) текущей жизни постараться создавать для себя (прежде всего) результаты того, что просит творческая часть души человека, если она (эта часть), конечно, у него присутствует. По моему мнению, ты вполне состоялся.

4 июня
…лекарства пока не помогают, я всё больше и больше слабею, только мозги в порядке, все силы бросил на мемуары, написа́л первую, самую тяжёлую главу…
…у меня все силы уходят на то, чтобы в течение нескольких дней не умереть…

Далее я спросил, почему он снимал на камеру только веселую жизнь в Африке и поездки в горы, но никогда ни разу не запечатлел нашу «домашнюю жизнь» или хотя бы хоть один ДР – мой или Алькин – или просто застолье с гостями. Которые, к слову, случались у нас о-о-о-о-чень редко. Вот была бы офигительная Память! Но нет, он из какого-то дурацкого принципа никогда до́ма ничего не снимал и не фотографировал. В результате из «университетского» и «кунцевского» периодов моего детства у меня сохранились буквально три-четыре фотографии. Правда, иногда он делал слайды, но это тоже бывало очень редко и весьма избирательно.

Он ответил 5 июня
Каюсь! Мне действительно семейные съёмки казались банальщиной. Теперь жалею. Да кто ж знал, что по «ящику» сейчас будут показывать в изумительном качестве любые уголки планеты.

Вот тебе и банальщина. Хорошо, остались фильмы о путешествии в Геленджик в 68-м году и об отдыхе в Архызе в 69-м. Кстати, на даче времени полно́, и я прочитал те мемуары отца, что выложены на сайте ГАИШа, и 20-го июня ему написа́л:

С удовольствием прочитал твои мемуары на сайте ГАИШа... вот только что-то не припомню фильм про путешествие в Архыз... ты его оцифровывал?  

28 июня он ответил: Да.

И это было его последнее слово. Такие дела. На мое следующее и последнее письмо он уже не ответил. Видимо, силы кончились.

А 29-го июня жена с Таней ездили на Вернадского, ибо Алька сообщила, что отец очень плох. Приехав на следующий день на дачу, жена рассказала, что отец сидел в кресле с температурой, закутанный в двадцать семь одёжек и халат, но как всегда много говорил и рассказывал истории и был вполне бодр, и даже покрикивал на Олю. А Оля потом сказала, что он только что вернулся из больницы, где его немного восстановили. Но Таня потом добавила, что Мишель ей сказал такую фразу: «Он просто потихоньку умирает». Видимо, так и было.

Поясняю для тех, забыл.
Оля – это Ольга Саврова, вторая жена отца и моя мачеха. И не «злобная мегера», как это часто бывает в жизни, а очень добрая, душевная и заботливая женщина, с которой у меня всегда были нормальные отношения. Отец мне позже рассказывал, что он выбирал себе вторую жену по принципу «не мать, но старшая сестра», поэтому она и младше его на 12 лет.
Алька – Александра Саврова (старшая, ибо ее дочь тоже Александра), моя младшая сводная сестра.
Мишель – Миша Азаров, дальний родственник и фанат-горнолыжник, с которым отец последние двадцать лет ездил на европейские горнолыжные курорты.





Девятого июля во вторник я проснулся в 4 часа утра от какого-то странного укола в сердце. Да еще дурацкий сон приснился. Ну, пришлось сесть за ноут как обычно. А около девяти позвонила жена и сквозь всхлипывания проговорила: «Твой отец сегодня утром умер… Позвонил Мишель… держись… всё, не могу больше говорить…»
Не могу сказать, что это известие поразило меня как удар молнии. Ибо внутренне я себя уже подготовил к такому исходу. Какие уж тут два-три года. Я очень надеялся и молил Судьбу только о том, чтобы отец дотянул хотя бы до своего Дня рождения 31-го октября. Не дотянул.
В среду вечером жена увезла меня с дачи, а в четверг с утра мы поехали в Хованский крематорий. Ну, подробно описывать церемонию прощания, кремации и поминок я не буду, это слишком грустно и не к месту. Отмечу лишь, что всё прошло, как и должно было пройти, и кроме родни и старых еще живых друзей приехало довольно много его коллег, сослуживцев и соратников по теннисному клубу МГУ. К сожалению, не смог приехать Андрей, он простился с отцом в Боткинской, а потом сам сдавал там анализы, провозился, устал и поехал прямо на поезд. А Антона решили не дергать, ибо он еще не отошел после недавнего инсульта. Это мне рассказал Петя (Пётр Гомельчук, муж Маши), и он же поведал, как прошли последние четыре дня. В пятницу у отца случился приступ, но в больницу он ехать отказался (сказал, надоела эта больница! А может, зря?); в субботу и воскресенье ему немного полегчало, но в понедельник опять жахнуло, и на «скорой» его отвезли в реанимацию. Но реанимировать уже не смогли. Такие дела. Умер он в 23:45, а я в эту ночь долго не мог заснуть, хотя обычно вырубаюсь в одиннадцать часов (приходится вставать в 6-6:30 чтобы выгулять Марка) – наверное, какое-то предчувствие меня тревожило.
В субботу я вернулся на дачу, получил письмо от Маши, поддержал ее идею «коллективных воспоминаний», и продолжил свою Хронологию.
Да-а-а-а, такая внезапная и неожиданная смерть отца – это как удар обухом по голове. Очень жаль, что в последние годы мы редко виделись, но зато много переписывались и перезванивались почти до июля этого года. И он как всегда долго говорил и рассказывал увлекательные эпизоды из своей жизни. Самое интересное, что в одном из последних разговоров он как раз красочно опис́ал, как он «в хвост и гриву» гонял Антона и сумел подтянуть его по всем предметам и убедил не валять дурака, а нормально учиться, благодаря чему он окончил школу чуть ли не отличником. А также подробно рассказал всю «драматическую эпопею» о том, как Маша поступала в МГУ, как она недобрала эти злосчастные полбалла и как очень переживала по этому поводу. И если в данном случае он действительно помочь не смог, то морально он ее очень поддержал, вытащил из депрессии и помог определиться с дальнейшей жизнью. Точно так же летом 75-го он сумел убедить ее бросить нелюбимую и скучнейшую работу и переехать из Петрозаводска в Москву, хотя без прописки и работы ее впереди ждали бо-о-о-о-ольшие трудности. Зато благодаря его умению «пробивать лбом стены» у нас была отличная трехкомнатная квартира, в которой мы очень весело за два года все эти трудности с успехом преодолели! Правда, Маша? Впрочем, все эти, а также многие другие эпизоды из нашей жизни подробно обрисованы в моей первой книге, которая, собственно говоря, и посвящена отцу и создавалась именно для него.
Ну, о других эпизодах, не вошедших в роман, напишу в следующий раз. Маша права, идея интересная, поэтому присоединяюсь к ее предложению. И даже если кто-то ну очень занят на работе или считает, что он вообще не умеет писа́ть – все равно, хоть пару абзацев, пусть коряво и не «литературно и художественно», кто как умеет – добавляйте свои воспоминания. Ибо к сожалению отец так и не успел написа́ть свои мемуары в полном объеме, о чем его так долго просили друзья и родственники. Вот так, всё кажется: впереди еще куча времени, всё успеем… Ан нет. И не увидимся больше, и не поговорим. Такие дела…

Мы с Машей всё обговорили, она продолжала обзванивать друзей и родственников, а я начал искать старые контакты в письмах отца и Инете. И многих нашел, в том числе на сайте Астрономического Общества в ГАИШе. А на главной странице вот такая новость: