Вот иду по солнечной дороге, и ведёт она в мою мечту.
Я гляжу на мир глазами Бога и везде я вижу красоту,
Что струится тёплой тихой речкой, и ныряет рыбкой в глубину,
Завивает облака в колечки, отпуская в неба тишину…
Красоты спокойное сиянье излучает русская земля,
Музыкою Божьей – воркованье голубей, жужжание шмеля.
Отраженьем – неземные блики – в деревенских тёмных мужиках,
В их крестьянских огрубевших ликах, в их больших натруженных руках.
И в котах, ободранных и тощих, и в собаках, лающих вослед,
И в берёзах, и в кленовых рощах, на полях пшеничных, на земле…
В солнечное марево, в ненастье, в тихое простое бытиё –
Господи! Ты дал мне это счастье – видеть отражение Твоё!

…Ночь темна. Мерцают звёзды тусклые.
Я раздавлен куполом бескрайним.
Память горькая несёт меня по русскому
Полюшку в краю неурожайном…
Бедный край, оплаканный душою,
В сердце навсегда моём… но Боже,
Как мне нужно знать, что ты – со мною,
И опять принять как сына можешь!
Я живу, пока ты проливаешься
Струями берёзок с небосвода,
Соками земли отогреваешься,
Золотом горят твои восходы.
Выживу, пока ночами вешними
Ты бурлишь в моих замёрзших венах.
…Признаюсь в любви тебе, как женщине –
Край мой бедный… Край благословенный!

…Я шла по зарастающим дорогам
И продиралась сквозь бурьян бессмысленный
Я припадала к отеческим порогам
В останках деревенек многочисленных
И шёлк ступеней я с печалью трогала.
Здесь, в северной земле моей пустынной
Под низкой серой тканью небосвода
Макая в слёзы, ела хлеб полынный
И этот каравай был слаще мёда
Здесь, в северной земле моей прекрасной
Неброской красотою сердце ранящей,
В застывших избах видела напрасно
Как символ похороненного счастья –
Последнее надёжное пристанище…

В печальном сумраке киота,
В тончайшем аромате дней
Вибрирующей ясной нотой,
Такою сладкой нежной нотой
Икона светит всё сильней…
Чарующе благоухают
Невыразимые цветы,
И льётся, в полумраке тая,
Как небо звёздное мерцая,
Поток роскошной красоты.
На золотом цветочном фоне
Там лепестков атласный груз.
Цветёт прекрасная икона,
Манит теплом к себе икона…
Но я от слёз не удержусь.
Она – не в золоте, не в храме, –
По умирающей Руси
Печальной странницей меж нами,
Деревнями и городами,
Мать Божья мир пришла просить.
Но странницу не замечают, –
Об этом мой печальный стих…
И вновь никто не понимает:
Иконы – люди украшают.
Икона – не украсит их.

Сколько было в памяти страниц,
Перелистанных, дочитанных до точки…
Только сердце забывать никак не хочет –
Слышу слабый звон вязальных спиц,
Это бабка вяжет мне носочки.
Где-то там, где облачный покой,
В мире горнем, справедливом, светлом,
Дуновеньем лёгким незаметным
Поправляет старческой рукой
Второпях упущенные петли…
Вьётся пряжа тысячью витков,
Как стихов – затейливою строчкой…
Шелестит незримый нежный звук…
И порой мне кажется, что вдруг
Я проснусь, и спиц услышу стук.

И увижу тёплые носочки.