Проснется отраженье
Вздыхающим прибоем,
Перелестнет страницу
Черничных облаков,

Чуть слышно молодится
Размашистая ива,
В объятиях, согретых
Теплом забытых слов.

Небрежной акварелью
Набрасывая тени,
Воспламененной рябью
Оглянется сирень

И нежно улыбнется
Скрипящим предвкушеньем -
Вот-вот меня окликнут
И жизнь откроет дверь...

За окнами, за снами
Бессменной ипостасью
Мотивы с ароматом
Искрящейся мечты,

Прольются колыбелью
Растерянные строки
Под мягким покрывалом
Березовой тоски.

Закрой глаза - почувствуй силу
Необратимости пути,
И станет непоколебимой
Решимость, Слов несокрушимость,
И волей к инстине незримой
Увидишь вдруг, что путь - Единый.

Омой лицо от скорбной спеси,
Улыбки праздность прогони, -
Внезапной молнией забьется,
Впервые узнавая солнце,
Сквозь слой дотлевшей скорлупы
Восставшее мечтою... Сердце.

О третьем Слове нет стихиры,
Кафизмы, клятвы иль строфы, -
Бесчисленность суждений, мнений,
И всяческим ограниченьем
Оскорблена и погребенна...

Бывает, намекают сны,
Что без нее вся наша жизнь -
Суть мимолетная сатира,
И нет в ней смысла без ...

Бесчисленное множество спешащих белых слез...
Беззвучные, зовущие, их путь не прекращается,
Растаявшие в старости, воскреснув, возрождаются.

Остужены ресницами, обнявшие пальто
С усталыми сердцами, - вновь поруганы скорбями,
Напрасны, незамечены, незванны... удаляются.

И снова ввысь... А вдруг...
Найдется сердце горнее, пальто незагрубевшее, звучащее нутро,
Ладонями согретое, очами просиявшее -
Мехами обновленными очистится вино!

И неприкосновенное свое предназначение
Исполнят обязательно, в декадах и в веках,
Пусть и тысячелетие - для них всего мгновение...
В смятении нетленная, как так произошло?

С какого ж это времени зловещее затмение...
Но с восходящей силой, с зимней тайной в унисон
Закружат обреченные на поиски прощения
И снова возродятся нескончаемой мечтой.

Уж в банке - сомнительный арест.
Недвижимый,
Но живой лучистыми бликами обжигающего солнца.
Никак не отмываются руки -
Невозможно “пить” чернику из бутылки из-под кока-колы...
Постоянная ненасытность.
Нескончаемость тропинки, грозы́, ве́чера
Спичек в коробке,
Слез...
Муха в кружевах занавески
Пытается высвободиться через мутное стекло,
Гневно разрезая тишину светлой кухоньки.
Чуть кривые блеклые рейки
Обрамляют свежие запахи...
Дольки лимона на блюдце,
Кваса в бочонке с окрошкой,
Табака, закрученного в газетку.
Нагрелась в парнике до кипения заначка деда...
“Пора, садись в машину, сынок...”
Спешка, пыль дорог,
Моторы, как стражи в безвременьи -
Год,
Десять лет,
Еще десять.
Снова пыль,
Вытираешь - сразу новая
На полках, за шкафом...
Минуту, день,
Найдется и на жизнь, если поискать
В самом дальнем углу -
Под вторым дном, между ребрами...
Добрые люди, дальше сам, спасибо на добром,
Спасибо и на злом - все пригодится.
Всегда можно стать и ужом, обездвиженным в банке,
И обманутой мухой между дымчатыми кружевами и запятнанными стеклами.
Главное - не потерять свежих запахов...
Зелени после грозы,
Свежесрезанной веточки с дуба или березы,
Промокшей рубахи от воды из колодца...
Это главное.

Смотреть на мир исподтишка, сквозь призмы необыденность,
Коварный фильтр - жизни пар, бездарный дар... постыдная,
Упрямо неуместная, сердцами опаленная
Не умолкает искренность...

И в гордом отчуждении замечу в ком-то низкое
Чужого осуждение, пусть даже и любя, -
Достойно наказания... передо мною зеркало -
Ведь это отражение и в нем лишь только я.

Над трусом посмеемся мы с друзьями в солидарности
Я знаю: сердце-камень тупит лезвие ножа,
И сразу же накроется знакомой до беспамятсва
Слепой бумагой ужаса мой камень естества.

Теперь хмельной, уверенный, стяжав побед предстательство,
Кую литое мнение - я сам себе пророк,
Мой рог - он изобилия и верю только в силу я,
Все в точности, как чувствую - где жизнь, там и порок.

Злой рок - седыми стрелками откапываю помыслы,
Затерянные, странные, что ждали между строк...